Суд Анастратина
В квартале, где жил Анастратин, была харчевня. В обеденную пору ходжа часто прогуливался мимо и наслаждался запахами, которые доносились из печи.
Как-то утром пришел в харчевню мулазим*, дал хозяину гуся и велел зажарить его к обеду. Хозяин поставил гуся в печь. Когда гусь поджарился, хозяин вынул его, положил на скамью рядом с прочими блюдами и стал дожидаться мулазима. В это время проходил мимо Анастратин. А надо сказать, он тогда был кади. Остановился он, как всегда, чтобы насладиться запахом кушаний, увидел гуся - и прямо слюнки у него потекли.
- Чей это гусь? - спросил он хозяина.
- Мулазима, - ответил тот,
- Вели-ка отнести этого гуся ко мне, - сказал Анастратин.
- Но как же мулазим? - испугался хозяин. - Что я ему скажу, когда он придет потребовать своего гуся?
- Слушай лучше меня, - стоял на своем Анастратин. - Тебе выгоднее иметь добрые отношения с кади, чем с мулазимом. Пришли этого гуся мне, не пожалеешь.
- Но что же тогда сказать мулазиму?
- А мулазиму скажи, что гусь вдруг ожил и улетел, - ответил ходжа. Остальное не твоя забота.
Только он ушел, явился мулазим и потребовал своего гуся. Хозяин, как ни в чем не бывало, взял лопату, сунул ее в печь и стал делать вид, будто ищет гуся. Он возил ею в печи и так и этак, но ничего не достал.
- Странное дело, - говорит. - Гусь улетел.
- Знаешь что, поторапливайся, - отвечал мулазим. - Время обеденное, и я чертовски голоден.
А гуся нет как нет. Мулазим кричит, хозяин все ковыряет лопатой в печи и твердит свое: улетел гусь. Вокруг уже собрался народ. Наконец мулазим потерял терпение и кинулся на хозяина с кулаками. Тот выхватил из печи лопату, чтобы защищаться, да угодил прямо в лицо еврею, который стоял рядом, и вышиб ему глаз.
Увидел хозяин, в какой он попал переплет, бросил лопату и стал улепетывать во все лопатки. Мулазим, евреи и их друзья - за ним.
По дороге хозяин харчевни увидел открытую дверь, вбежал в нее, чтобы спрятаться. А у дверей сидела беременная женщина. Увидела она, что к ней ворвался человек, а за ним гонится толпа, да со страху выкинула.
Хозяин харчевни стал искать, где бы спрятаться. Теперь к его преследователям присоединились и родственники женщины. К счастью, в доме оказался черный ход, он выбежал через него, толпа - за ним.
В поисках спасения хозяин харчевни забежал в мечеть, поднялся на минарет, смотрит сверху: преследователи его настигают. Он видит - делать нечего, и кинулся с минарета на мостовую, да угодил прямо на менялу, который сидел внизу на своей скамье. Тот сразу испустил дух.
Схватили тут хозяина харчевни и повели к кади, который как раз только что разделался с гусем. Все наперебой стали выкрикивать свои обвинения.
- Тише, давайте по порядку, - строго сказал Анастратин. Он уже успел встать из-за стола и сел на свое судейское место. Перед ним лежала большая священная книга, по которой он правил суд.
- Что ты имеешь к этому человеку? - спросил он мулазима.
- Эфенди, утром я принес ему гуся и попросил поджарить. А теперь он мне говорит, что гусь улетел. Я требую, чтобы он вернул мне моего гуся.
Анастратин открыл книгу, долго листал страницы и наконец прочел, что такие чудеса действительно случаются раз в сто лет. А со времени, когда чудо произошло в последний раз, прошло именно сто лет. Потерявший гуся таким образом блажен, ибо гусь этот полетел прямехонько в рай и там будет поджидать своего владельца.
Услышал это мулазим и, сияя от радости, удалился.
Пришла очередь еврея с выбитым глазом.
- Эфенди, - сказал он, - этот человек выбил мне лопатой глаз.
Анастратин вновь принялся листать свою книгу и объявил, что истец вправе теперь поступить с обидчиком так же, как тот с ним. Но поскольку, согласно книге, глаз турка равноценен двум глазам еврея, надо, чтобы хозяин харчевни сначала выбил истцу второй глаз, а он в ответ выбьет ему один.
Не успел ходжа закончить свой приговор, как еврея уже и след простыл.
Третьим заговорил муж женщины, у которой случился выкидыш. По этому поводу книга гласила, что хозяин харчевни должен сделать этой женщине нового ребенка. Разумеется, и третий жалобщик предпочел удалиться ни с чем.
Наконец, заявил свой иск брат убитого менялы. И для него ходжа нашел в книге приговор: пусть он расправится с хозяином харчевни таким же образом, а именно - заберется на минарет, велит виновному усесться внизу, а сам прыгнет на него сверху и убьет.
Когда и этот поскорее пустился наутек, хозяин харчевни стал благодарить ходжу - и тут-то вспомнил его слова, что лучше иметь в друзьях кади, чем мулазима.
Греческая